Леонид Никитинский, журналист, кандидат юридических наук, лауреат Премии МХГ

В преддверии вступления в силу с 1 декабря закона «О контроле за деятельностью лиц, попавших под иностранное влияние» (от 14.07.2022 № 255-ФЗ) группа адвокатов, занятых представительством интересов «иностранных агентов» и активистов, обсудила перспективы самой адвокатуры в свете этих новшеств.

К настоящему моменту в различные списки «агентов», которые с 1 декабря сводятся в единый реестр, включены четверо адвокатов: Иван Павлов и Валерия Ветошкина из Санкт-Петербурга — как «СМИ», а в личном качестве — Илья Новиков и Михаил Беньяш. Еще целый ряд правозащитных организаций, оказывающих аналогичную помощь, признаны «агентами», запрещены или прекратили легальную деятельность. Но в адвокатском «зуме» в минувшую субботу, 26 ноября, обсуждалось только положение тех, кто признан иностранным агентом в личном качестве или «как СМИ».

Санкт-Петербургская палата адвокатов в марте приостановила адвокатский статус Павлова — фактически за настойчивость при защите Ивана Сафронова и других лиц, привлекаемых к уголовной ответственности в связи с государственной тайной. Он под угрозой уголовного дела уехал из страны, но продолжает консультировать коллег как эксперт. За рубежом находится и Ветошкина, которая вместе с Иваном работала в «Команде-29» вплоть до ее роспуска в 2021 году после блокировки сайта. Илья Новиков, ранее блиставший в телевизионной игре «Что? Где? Когда?», после начала СВО уехал в Киев и дает откуда острые политические комментарии, а вопрос о его адвокатском статусе в Московской палате пока не рассматривался.

Эти трое так или иначе лишены возможности работать в российских судах, чего, по-видимому, «органы» и добивались, так что активной единицей из адвокатов-«иноагентов» остается один Беньяш. Он более всего известен уголовным делом, возбужденным против него в 2018 году за «нападение на полицейских» в процессе его задержания, провел месяц под стражей, в 2019-м был признан виновным и приговорен к штрафу, а в 2021-м краевой суд приговор отменил, и сейчас это дело отпихивают от себя разные краснодарские судьи.

В ходе встречи в «зуме» Беньяш рассказал, что с тех пор, как его «отиноагентили», он чувствует себя «не экспертом, а подопытным, но эмпирики пока мало». Судьи и прокуроры исподволь, но по-дружески интересуются, а чего это он тоже не уедет за рубеж, но Беньяш не может этого сделать, пока не выполнит обязательств перед своими подзащитными и клиентами. Всякие тяготы «иноагентства» — вроде учреждения юридического лица и заполнения простыней финансовой отчетности, чем нарушается адвокатская тайна, — он вынужден нести, но агентскую плашку на исходящих документах пока не ставит и не знает, не повлечет ли это каких-то новых претензий.

Одно из дел, которые ведет Беньяш, связано с секретностью, а, по закону, «агент» не может быть допущен к гостайнам, и, может, его оставят в деле, а может, придется из него выйти — вот это и будет «эмпирика».

Адвокатов правозащитного профиля, особенно в регионах, на самом деле мало, так как такого рода дела богатства не сулят, а неприятностей могут принести немало. При малых шансах на формальный успех их работа все же имеет смысл — как фиксация допущенных обвинением и судом нарушений для пересмотра этих дел в «прекрасной России будущего» и вообще для историков, когда те соберутся описать наш непростой век. Адвокаты же «по назначению» реальной помощи по делам политической направленности не оказывают.

Найти в финансировании адвокатской деятельности, а то и в других доходах адвоката, какие-то, в том числе через два-три звена, зарубежные источники — для Росфинмониторинга не составляет труда. По практике, на примеры которой адвокаты также ссылались в ходе встречи, документы Росфинмониторинга в одностороннем порядке «обозреваются» судьями и прячутся в секретные конверты, так что уличенные в «иноагентстве» в противоречие с принципами открытости и непосредственности судебных заседаний не имеют к ним доступа.

А с 1 декабря можно будет и этим не заморачиваться: «попавшим под иностранное влияние» за что угодно может быть признан любой.

Выдавливая из участия в делах, а затем и из страны адвокатов правозащитного профиля, в том числе с помощью практики «иноагентства», политическая власть, представленная в этом случае Минюстом, фактически лишает других «агентов» и активистов права на защиту. Не самая большая, но активная часть адвокатского сообщества этим весьма обеспокоена, но способов сопротивления мало, и знание закона тут им не в помощь — ибо таков «закон».

Источник: Новая газета. Европа, 29.11.2022