В Петербурге возбуждено как минимум четыре уголовных дела о создании «фейков» о российской армии. Все обвиняемые по делу — женщины: это художница Саша Скочиленко, журналистка Мария Пономаренко, активистка Ольга Смирнова и менеджер Виктория Петрова. Они все находятся под арестом, несмотря на то что общественно опасных деяний не совершали: по версии следствия, обвиняемые расклеивали антивоенные ценники или публиковали свое мнение о войне в Украине в соцсетях. Север.Реалии * рассказывают их истории.

В СИЗО — за видео

Викторию Петрову, 28-летнего менеджера из Петербурга, задержали 6 мая после обыска, который прошел в семь утра в ее съемной квартире. Как рассказывает ее адвокат Анастасия Пилипенко, у нее изъяли ноутбуки и телефоны, а после увезли в Следственный комитет. Сначала допрашивали как свидетеля, без адвоката. Близкие Виктории в этот момент нашли ей адвоката, но когда Анастасия Пилипенко приехала в СК, статус Петровой уже изменился и она уже давала показания как подозреваемая. Петровой вменили пункт «д» ч. 2 ст. 207.3 — дискредитация Вооруженных сил России по мотивам политической ненависти, наказание до 10 лет лишения свободы.

— Виктория достаточно активно ведет соцсети, но при этом не является активисткой, хотя и выходила на акции. Например, она выходила на [антивоенные] митинги в феврале и марте и была там дважды задержана. Пока ей вменяется один пост. Это пост, которого больше не существует. Она разместила его 23 марта, а 25 марта его осмотрел сотрудник прокуратуры и составил акт. И после этого пост удалила сама соцсеть. Его сейчас найти нельзя. Я могу только предположить, что удалить его потребовала прокуратура, — говорит Пилипенко.

По словам адвоката, познакомиться с содержанием постов теперь можно только на скриншотах прокуратуры, а они плохого качества.

^{Виктория Петрова}

В посте, который вменяют Виктории Петровой, критиковались военные действия в Украине, верховный главнокомандующий, то есть Владимир Путин, и его приближенные и говорилось о человеческих потерях с обеих сторон. К посту было прикреплено девять видеозаписей: ютьюб-канал президента Украины Владимира Зеленского, политика Алексея Арестовича, журналиста Дмитрия Гордона и других.

— Для нас сложность в том, что мы не знаем, что это за видео. Нет расшифровок этих видеозаписей. Их нет и в том акте прокуратуры. Мы будем пытаться доказать, что не было никакого распространения заведомо ложных сведений, — говорит адвокат задержанной.

На суде по мере пресечения защита Виктории Петровой просила запретить ей определенные действия или поместить под домашний арест. У следствия поначалу была не вполне ясная позиция.

— У судьи был дежурный день в выходной. Она арестовала всех, кого к ней привели. Был забавный момент, когда я заявила ходатайство о запрете определенных действий, а следователь сказал, что не возражает. Судья переспросила: «Как вы сказали?» Он ответил: «Не возражаю». И судья уже с намеком еще раз его переспросила. И тогда уж следователь вздохнул и попросил заключить под стражу, — рассказывает Анастасия Пилипенко.

По ее словам, близкие и родственники очень переживают за Викторию, хоть и не разделяют ее отношения к войне в Украине.

^{Виктория Петрова (справа) и Анастасия Пилипенко}

— Виктория очень спокойна. Сколько я за свою карьеру видела подозреваемых и обвиняемых, тех, кого утром после обыска задержали, люди обычно шокированы. Сначала Виктория действительно не понимала, насколько это все серьезно, потому что ее раньше задерживали по административке. Но даже когда она поняла, что на этот раз дело уголовное, она оставалась абсолютно спокойной. Даже когда она разговаривала со своей мамой по телефону, она сказала: «Это все неприятно, но нужно это все просто пережить». Таких мудрых слов от своих подзащитных я нечасто слышу. Она держалась очень достойно.

Виктория Петрова все еще находится в изоляторе временного содержания, 11 мая ее должны перевести в СИЗО № 5.

В СИЗО — за посты и активизм

В Петербурге 5 мая прошли массовые обыски у активистов движения «Мирное сопротивление» — Татьяны Сичкаревой, Асана Мумджи, Ольги Смирновой, Влада Шипицына и Ильи Ткаченко. Обыски проводили по уголовному делу, которое возбудили за день до этого, о дискредитации Вооруженных сил.

Всех активистов доставили в СК, допросили, но обвиняемой по уголовному делу стала только Ольга Смирнова, остальных отпустили. На двери, где она живет, появилась надпись «Предатель».

Смирновой вменяют ч. 2 ст. 207.3 УК РФ. Следствие полагает, что она совершила преступление «в составе группы лиц, действовавших по мотивам политической вражды и ненависти». Что именно под этим имеется в виду, не вполне ясно.

Смирнова, по версии следствия, могла размещать во «ВКонтакте» видеозаписи, которые опровергают официальные заявления Минобороны о войне в Украине. Вероятно, речь идет о паблике «Мирного сопротивления», где активисты публиковали множество постов о ситуации в стране, а после 24 февраля — о войне в Украине. Этот паблик, кстати, заблокировали сразу после обысков по требованию Генпрокуратуры.

Суд по мере пресечения по просьбе следователя был закрыт. Он объяснил это тем, что нужно защитить государственную тайну. Какую именно, не уточнил. Ольгу арестовали на два месяца и отправили туда же, куда и всех женщин, обвиненных в дискредитации армии, — в СИЗО № 5.

^{Ольга Смирнова}

Знакомые и друзья Смирновой считают, что уголовное дело против нее — это реакция на ее активную позицию, поскольку она постоянно выходила на акции протеста.

«Мне посчастливилось ее понять. Человек невероятной честности, чести, отваги, принципиальности, гуманности, бескорыстия. Сердце мира. За это ей часто прилетало даже от соратников обзывательство «демшизы». Сложно людям с такими общаться. Они неудобны. Они мешают компромиссам. Их не заткнуть. Их борьба за справедливость столь отчаянная, что кажется безумной. И тем не менее — они соль земли. Оля еще n-лет назад понимала, что ее ждет терновый венец. Не стремилась к нему. И не боялась его. Российские власти цементом строят новый пантеон святых Руси», — написал врач-реаниматолог и краевед Петр Воскресенский.

Поручительство за Смирнову (как, впрочем, за всех обвиняемым по этой статье) написал депутат Заксобрания Петербурга Борис Вишневский.

^{Ольга Смирнова на суде по мере пресечения}

— Знаю ее не первый год как человека неравнодушного, с активной гражданской позицией, не мирящегося с нарушениями прав человека, постоянно участвующего в мирных акциях протеста. Нет никакой необходимости держать человека по таким основаниям в СИЗО, — считает он.

Его коллега депутат Сергей Трошин тоже подписал поручительство, хотя, по его словам, теперь эти бумаги — лишь элемент психологической поддержки, суды их не принимают во внимание. «Я считаю это задержание очередным актом политического давления на инакомыслящих в нашей стране, и это очень плохая тенденция», — говорит он.

В СИЗО — за ценники

Первой и самой известной обвиняемой по делу о «фейках» в Петербурге стала 32-летняя художница и музыкант Саша Скочиленко. Ее задержали утром 11 апреля, когда она отправилась на помощь к своему другу, к которому, как он писал в сообщениях, пришла полиция. Позднее выяснилось, что сообщения писал не друг, а сотрудники Следственного комитета, которые таким образом ее заманили.

^{Саша Скочиленко}

Уголовное дело возбудили по ч. 1 ст. 207.3 — дискредитация использования Вооруженных Сил России. Следствие обвинило художницу в том, что она расклеивала в магазинах ценники с антивоенными высказываниями и информацией о погибших в Украине. Скочиленко грозило до трех лет тюрьмы. Затем обвинение переквалифицировали на часть вторую той же статьи — это же действие, но уже совершенное по мотивам политической ненависти. По этой статье Саша может отправиться в колонию уже на 10 лет. Вину художница не признает.

Скочиленко арестовали на два месяца и отправили в СИЗО № 5. Заключение под стражу может убить девушку — у нее диагностировано биполярное расстройство и целиакия. Из-за последнего заболевания она не может принимать еду с глютеном, так как это ведет к риску получить онкологическое заболевание. Но в СИЗО на такие тонкости, как безглютеновое питание, поначалу внимания обращать не стали. Она долгое время ела только передачки от близких, горячего питания у нее не было. Да и то, что собирали ее друзья, не всегда доходило до Саши. В итоге у нее начались приступы и тошнота. Позднее Скочиленко удалили зуб мудрости, и послеоперационный период длится тяжело, она жалуется на боли, ей тяжело есть твердую пищу.

О состоянии Саши писали СМИ, а гражданские активисты создали открытое письмо с требованием отпустить Сашу Скочиленко из СИЗО. После общественного резонанса администрация изолятора пошла навстречу Саше и ей разработали специальное питание. Хотя без проблем не обходится и здесь. Как рассказывает ее подруга Софья, часть передачек до сих пор не принимают. И иногда доходит до абсурда.

— У нас не приняли никакие молочные продукты. По правилам СИЗО они запрещены, но я специально записывалась на прием к начальнику медицинской части, чтобы обсудить с ним Сашину диету. Ко мне вышел его заместитель и сказал, что для Саши будет сделано исключение. Я купила ей побольше йогуртов, пудингов, творожную массу — все это пришлось нести обратно домой. Не взяли даже ведро — Саша просила его для стирки. Дело в том, что окошко в СИЗО, через которое передаются все вещи, в ширину примерно 25 сантиметров, и ведро просто-напросто не пролезло, хотя это разрешенный предмет, — говорит Софья.

^{Саша Скочиленко на суде по мере пресечения}

Были у Саши Скочиленко и проблемы с сокамерницами. По словам ее адвоката Яны Неповинновой, в шестиместной камере, куда поместили Скочиленко, «старшей» там была заключенная, которая не давала ей открывать холодильник, так как это право было «только у нее». Саша не могла есть тогда, когда захочет. Кроме того, ее заставляли каждый день стирать одежду сокамерниц, из-за чего она также пропускала приемы пищи. Адвокат добилась перевода Саши в двухместную камеру.

— Очень стараюсь делать все возможное для Саши, хотя веры в хороший исход становится с каждым днем все меньше, — говорит ее подруга Софья. — Пока что еще есть надежда, но если Саше дадут реальный срок, то я не представляю, что тогда делать.

В СИЗО — за пост о Мариуполе

Мария Пономаренко, журналистка из Барнаула, приехала в Петербург в длительную командировку, она должна была освещать антивоенные акции в Петербурге. Ее задержали прямо у отеля 24 апреля. По данным главного редактора RusNews Сергея Айнбиндера, задерживать ее приехала целая оперативная группа из Алтайского края.

^{Мария Пономаренко}

Против Пономаренко возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 207.3 УК РФ. По версии следствия, Пономаренко 17 марта опубликовала в телеграм-канале «Цензуры нет» пост, в котором говорилось о людях, укрывавшихся в театре в украинском Мариуполе. В него затем прилетела бомба, сотни людей погибли. Пономаренко тоже грозит до 10 лет лишения свободы.

^{Разрушенный театр в Мариуполе}

Все, кто знает Марию Пономаренко, рассказали корреспонденту Север.Реалии, что она очень неравнодушный человек: выходила на акции протеста, приносила задержанным передачки к изоляторам, скидывалась им же на оплату штрафов, отдавала на это почти все свои гонорары. Начало войны с Украиной журналистка восприняла как огромную трагедию — плакала каждый день, начиная с 24 февраля. Но когда попала в изолятор временного содержания, плакать перестала. «Мои слезы будут восприняты так, будто они из-за того, что меня садят. Это не так. Я это пройду как положено. Раз это случилось, надо это принять достойно», — сказала она перед судом по мере пресечения.

По мнению арестованной, ее уголовное дело — это месть за профессиональную деятельность. В Алтайском крае она много писала о проблемах сирот, которым не выделяют жилье. После этого появилось уголовное дело против местных чиновников, отвечавших за обеспечение жилплощадью.

— Когда Бастрыкин взял дело под контроль, я предполагаю, из тумбочек деньги пришлось доставать. Так что это месть, — предполагает журналистка.

^{Мария Пономаренко}

У Марии двое несовершеннолетних дочек, сейчас они находятся в Барнауле у бабушки и дедушки. На заседании по мере пресечения следователь заявил, что одну из ее дочерей допрашивали и та якобы дала часть показаний на мать. Достоверность этой информации сомнительна: по словам адвоката Пономаренко Сергея Подольского, в материалах уголовного дела нет никаких сведений о допросе дочери.

Мария Пономаренко даже из СИЗО продолжает поддерживать тех, кто выступает против войны.

«Держимся, не сдаемся, боремся со злом. Изменения-перемены не за горами. Всех обнимаю, мысленно с вами. Россия будет свободной! Это факт», — написала она из изолятора. И немного рассказала о своем быте: «В СИЗО не сахар, сложно, пока нет предметов первой необходимости для тюрьмы, но это мелочи. Надежда всех политзаключенных — вы, те, кто на свободе. В камере завела подруг. Научилась некоторым навыкам, не могу озвучивать, но намекну: ножи мне больше ни к чему. Постирать три вещи за пять минут руками — запросто. Постель застилаю круче солдат, выйду — научу. Причем кровать на втором «этаже», на уровне головы. А еще бигуди из носков. Короче, не пропаду теперь нигде», — написала журналистка.

Сколько уголовных дел о «фейках» об армии

Новая статья о «фейках» — 207.3 УК РФ — появилась в начале марта 2022 года, после вторжения России в Украину. Госдума приняла его сразу в трех чтениях, Совет Федерации единогласно одобрил, а затем его подписал президент Владимир Путин. Все это произошло 4 марта, за один день. Наказание по ней — штрафы и реальное лишение свободы. Минимальный срок, до трех лет, можно получить за распространение «фейков» без отягчающих обстоятельств. Максимальное наказание, до 15 лет, может быть назначено, если распространение информации повлекло «общественно опасные последствия».

Точное число уголовных дел, которые были возбуждены по этой статье, неизвестно. По данным правозащитного проекта «Агора» за апрель, в России возбудили не менее 32 уголовных дел о «дискредитации армии». Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин 3 мая сообщил, что таких дел 35. Правозащитный проект «ОВД-Инфо» ** подсчитал, что дел о «фейках» не менее 44.

Как рассказал Север.Реалии старший партнер проекта «Сетевые Свободы» адвокат Станислав Селезнев, следователи перестали возбуждать дела по ч. 1, более мягкой части статьи 207.3 УК РФ.

— Вместо этого мы наблюдаем стабильно пункт «д» ч. 2 ст. 207.3 — по мотивам политической вражды. Мотивы оперативники доказывают предыдущими постами в соцсетях, в которых критикуются действующие власти. А еще обязательный выход следователей в суд с ходатайством о применении меры пресечения в виде содержания под стражей. Следователи ссылаются на «указание сверху» всех сажать в СИЗО, — объясняет Селезнев.

По подсчетам «Сетевых свобод», с начала действия закона в среднем в России каждый рабочий день возбуждается по одному делу в разных регионах.

— Если в деле сразу же не работает адвокат, то следователи действуют по одной и той же методике. Если гражданин признает факт высказывания, а таких большинство, то убеждают подписать явку с повинной. Опасность подобного действия в том, что явкой с повинной без адвоката человек может признаться в том, чего в действительности не было, например, что он или она были уверены в ложности распространяемой информации. А это очень важный момент. Уверенность обвиняемого в достоверности распространяемой информации и наличие источников сведений привели к прекращению многих десятков административных дел о фейках и даже оправданию по уголовному делу о фейке о коронавирусе, — говорит адвокат.

Источник: Север.Реалии

_{* Внесено в Реестр иностранных СМИ, выполняющих функцию иностранного агента}

_{** Внесен в Реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функцию иностранного агента}