Леонид Гозман *, политик, общественный деятель

Мы с женой вернулись в Россию. Впрочем, мы и не уезжали в том смысле, в каком это сделали десятки, если не сотни тысяч наших сограждан. Поездка в Европу была запланирована за несколько месяцев до 24 февраля (это теперь дата навсегда — и не надо никому объяснять, что имеется в виду), вернуться предполагали ровно в тот день, когда и вернулись. Единственная коррекция на обстоятельства — поехали на машине. Уж больно не хотелось лететь окружным путем через Стамбул — Бишкек.

Родина не желала с нами расставаться. При пересечении российско-финской границы (со стороны России, естественно) со мной полтора часа беседовали ни о чем два милых молодых человека в штатском — по-видимому, ждали ответа из Москвы, можно ли выпускать. Доброжелательны были до предела, только позвонить жене не давали — а она все это время ходила вокруг здания, куда меня увели, пытаясь понять, через какие ворота будут вывозить?

Да и встретила Родина без восторга. Девушка в пограничной будке сказала, что мой паспорт «не проходит». Я говорю: это я, мол, должен пройти, а не он. А она: система зависла, подождать надо. Ждали. У всех остальных паспорта «проходили», но это, конечно, случайность, что система зависла именно на моем паспорте. Пограничники, видимо, тоже были настроены не слишком оптимистично. Во всяком случае, они открыли дополнительный проход для машин и всех, стоявших за нами, пропустили через него. А потом паспорт вдруг «прошел». И девушка из будки явно рада была за нас: видите, говорит, все хорошо, вам можно ехать. Мы и поехали, раз можно.

Нас, иностранных агентов, всего сейчас штук сто двадцать. Но в России не более десяти, остальные где-то. А вот вернувшихся — я один!

У меня нет рационального ответа на вопрос, зачем мы вернулись. Я не переоцениваю своей всемирно-исторической роли и понимаю, что мой арест, если он случится, мало на что здесь повлияет, толчком к изменениям не станет, а тюрьма — она для молодых. Да и не хочу я туда. Но не понимать, что она в ближайшей перспективе возможна, было бы крайней неадекватностью. Тем более что органы могут на меня просто обидеться — дали они мне высокое звание иноагента, когда я был в Европе, возвращение могут оценить как неуважение к ним: мы же тебя предупредили, а ты нас игнорируешь, за пацанов не держишь?

Какие-то идиоты уже написали, что вернулись мы потому, что в Европе голод, а здесь хоть поесть можно по-человечески. В Европе, конечно, не без проблем, но конкретно у нас там все хорошо и вполне комфортно — могли бы и остаться. Но есть что-то, что заставило вернуться.

Это «что-то» иррационально, и его трудно оценить с точки зрения объективных критериев. Дело не только в том, что дом — здесь, а начинать новую жизнь поздно. Есть и другое: стремление жить так, как тебе самому кажется жить должно, соответствовать собственным представлениям о достоинстве. Мы же все пели и говорили что-то вроде «не стоит прогибаться под изменчивый мир». Вот и настал момент, когда надо решить, только ли это слова? И чем ты готов платить за сохранение самоуважения? Надеясь, конечно, при этом, что пронесет, и платить не придется! Еще раз — не хочу в тюрьму.

Конечно, никого не осуждаю из тех, кто уехал. Это все только для себя.

Впечатления от встречи с Родиной сложные. Войны никакой нет — в смысле ее не видно. Летние расслабленные улицы, переполненные рестораны. Это и вправду та самая страна, солдаты которой воюют сейчас в Украине? Это и вправду одновременно с гибнущими людьми и горящими городами? Многие спрашивают: а как же, мол, «лишь бы не было войны», как же, мол, могут наши сограждане не думать о том кошмаре, который происходит сейчас в часе лету от них с людьми хоть и не одного, конечно, но близкого языка и культуры? А так и могут. Десятилетия и столетия дистанцирования от государства, от которого никто и никогда не ждал ничего хорошего, желал только, чтобы оно не вмешивалось в его дела, десятилетия и столетия невозможности повлиять на то, что государство делает, сделали эту реакцию естественной.

Я вам больше скажу. Если бы нацистов обнаружили в Тамбове, допустим, и там проводили специальную военную операцию, реакция была бы такой же.

От Родины быстро отвыкаешь. Чувство стыда за происходящее в Украине было, конечно, и в Европе, а вот про VPN забылось! Вспомнил, конечно, но до сих пор раздражает. И про дурь и жлобство тоже стало забываться, про стилистику наших дипломатов и про прочее. Правда, букву Z за эти дни довелось увидеть только один раз — на полицейской машине. Но вот питерский форум, конечно, потрясает.

Менеджер МММ Пушилин, открывающий его выстрелом из пушки Петропавловской крепости, а потом сидящий рядом с министром финансов Силуановым, — это как-то уж слишком прямолинейно, на любых режиссерских курсах сказали бы, что нельзя так в лоб — зритель не поверит. Про речь Путина молчу, все уже сказано.

^{Сувенирные кружки, продающиеся в подземном переходе на Невском проспекте в Петербурге. Фото: Леонид Гозман}

И чтобы помнить, в какой стране живешь — на Невском торгуют кружками. На одной — портрет Сталина с надписью «Заждались», а вокруг кружки просто со Сталиным и с Путиным в разных видах.

В общем, мы вернулись.

Источник: Новая газета. Европа, 19.06.2022

^{* Внесен в Реестр иностранных СМИ, выполняющих функцию иностранного агента}