За последние годы на укрепление судебной системы были потрачены большие средства, в результате чего выросли зарплаты судей, укрепилась материально-техническая база судов. При этом государство по-прежнему тратит немалые бюджетные деньги на компенсации за иски, проигранные им в Страсбурге. Реформа правосудия буксует, а российская Фемида продолжает терять доверие граждан. В президентском Совете по правам человека (СПЧ) появилась идея инициировать встречу с руководством Верховного суда (ВС), чтобы обсудить с ним проблемы судебной системы и, в частности, открыть ему глаза на фактический саботаж нижестоящими инстанциями официальных указаний сверху. По плану правозащитников судебной системе необходимы более жесткая вертикаль управления и расширенный общественный контроль.

По данным АНО «Независимый исследовательский центр», в 2018 году судам не доверяло около 50% опрошенных, но в 2020-м недоверчивых респондентов оказалось под 70%. Соцопросы выявили самые актуальные проблемы правосудия: коррупция, волокита и бюрократизм, зависимость от органов исполнительной власти, безнаказанность судей за вынесение заведомо неправосудных судебных решений и невозможность добиться справедливых. Короче говоря, 67% опрошенных полагают, что в российских судах невозможно отстоять права, нарушенные государством.

Правозащитники подтверждают, что суды, по сути, не выполняют обязанности по защите прав и свобод человека. В СПЧ намерены инициировать встречу с руководителями ВС в первую очередь для того, чтобы обсудить, как следует изменить механизм исправления судебных ошибок. «Мы видим, что в местах лишения свободы находится огромное количестве невиновных людей», а «судебные решения попросту подрывают конституционные гарантии человека», пояснил член СПЧ, руководитель Комитета за гражданские права, лауреат премии Московской Хельсинкской группы Андрей Бабушкин. Вместе с тем, рассказал он «НГ», правозащитники хотели бы поддержать усилия ВС в том, чтобы разъяснения не игнорировались судами на местах, то есть воспринимались бы «не как избитая рекомендация, а как источник права, обязательный для исполнения».

«Стоит задуматься и над выявлением тех судей, которые являются нарушителями прав человека. Для этого необходимо усилить контроль над ними, в том числе и общественный», – считает Бабушкин. Например, это возможно сделать за счет повышения роли омбудсменов, которые, по его мнению, могли бы выступать с требованиями о пересмотре вступивших в законную силу судебных постановлений. По крайней мере такое право мог бы получить хотя бы уполномоченный по правам человека в РФ. Бабушкин также напомнил о необходимости реанимировать судебный надзор хотя бы до того уровня, который был в 90-х годах. В советское же время председатели вышестоящих судов и вовсе должны были проверять решения нижестоящих инстанций – и в случае необходимости приносить протесты в порядке надзора.

«Насколько я помню, вопрос о кризисе правосудия поднимается ежегодно на встречах СПЧ с главой государства», – сказал «НГ» еще один член СПЧ – директор Московского бюро по правам человека Александр Брод.

Кое-какие перемены, по его словам, есть: в частности, еще в позапрошлом году появились новые апелляционные и кассационные суды общей юрисдикции. Однако реально ощутимых изменений эта реформа пока не принесла: «Необходимо расширять полномочия присяжных заседателей, добиваться независимости правосудия от следственных органов и интересов власти, повышать квалификацию судей, дать возможность федеральному и региональным омбудсменам знакомиться с материалами дел и выступать в ходе заседаний». Все эти предложения, подчеркнул Брод, требуют обсуждения с представителями судебной власти – лучше в устной, но, возможно, и в письменной форме. К сожалению, указал он, ВС, а также Конституционный суд не идут на контакт с правозащитниками. «И хотя у членов СПЧ есть возможность выступать на круглых столах в ходе заседаний Совета судей, наши предложения как будто повисают в воздухе», – констатировал Брод.

Как напомнил Сергей Пашин, федеральный судья в отставке, профессор кафедры судебной власти факультета права НИУ ВШЭ, член Московской Хельсинкской группы, согласно Конституции, судьи независимы и подчиняются только ей и федеральным законам. И долгое время прежде, но с подачи именно ВС, судьям не рекомендовали ссылаться на постановления пленума ВС. «Когда я был судьей, начальство говорило так: ссылайтесь на закон, а если все же пишите так, как ВС, все равно говорите, будто это собственное толкование нормы». Это было такое ложно понятое представление о независимости судей, считает Пашин. Впрочем, ВС нередко действительно непоследователен с проведением в жизнь своих указаний, которые, равно как и правовые позиции суда по разным делам, меняются с точностью до наоборот.

Конечно, сейчас все процессуальные кодексы гласят, что, мотивируя приговор, судьи должны ссылаться не только на постановления пленума, но даже и на обзоры судебной практики, которые утвердил президиум ВС. «Формально они обязаны, но де-факто позиция ВС имеет гораздо меньшее значение для судей, чем кассационная или апелляционная практика ближайшего вышестоящего суда. Дескать, она все и определяет на самом деле». Более того, единственное взыскание для судей, которые игнорируют позицию ВС, – это отмена приговора, а лишь при открытых грубых нарушениях – дисциплинарная ответственность. В теории – вплоть до лишения полномочий, но, по словам Пашина, он таких случаев и не помнит. Он объясняет такой саботаж низовыми инстанциями мнения самой главной вышестоящей инстанции невежеством судей.

Надзорная инстанция над правосудием – это президиум ВС, остальные функции по проверке законности выполняют кассационные суды, хотя в 90-е годы, напомнил Пашин, «было так, что можно было пожаловаться председателю областного суда и тот в порядке надзора своей властью выносил протест». Но если это вернуть, то тогда получается, что общество не доверяет своим судьям, раз хочет поставить их в большую зависимость от начальства. Эффект от такой реформы, по его мнению, будет скорее отрицательным: «Выстраивается вертикальная система, где есть начальники и подчиненные, где судья будет звонить в вышестоящий суд и спрашивать, какое решение принять. Это делается, конечно, и сейчас, но теперь, выходит, эта практика будет официально узаконена».

Пашин уверен, что речь должна идти о широком распространении суда присяжных, в том числе и на гражданские дела, чтобы уже не судья правил балом, а представители народа. Кроме того, напомнил Пашин, нужно все-таки ввести выборность мировых судей населением. По нынешнему законодательству это возможно, но местные власти тормозят эту идею, предпочитая, чтобы низовую систему формировали местные депутаты.

«Уже довольно длительное время российское правосудие испытывает ряд трудностей, в числе которых формальный подход к оценке фактических обстоятельств и обвинительный уклон», – сказал «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Сергей Бородин. Ситуация, по его мнению, сложилась таковой под воздействием ряда причин – это несовершенство законодательства, загруженность судебной системы, неверные идеологические ориентиры отдельных судей и т.д. «Изменение пейзажа судебной власти возможно по итогам работы широким тралом: с законом, судьями и правовой культурой, а не вследствие создания отдельных органов и должностей. Разъяснения ВС в форме постановлений пленума, обзоров или писем – это эффективный инструмент гармонизации текущей правоприменительной практики, который способен оперативно и качественно продуцировать правовую табулатуру для нижестоящих судов», – заметил эксперт. 

Вместе с тем, по его словам, «решения высшей инстанции по конкретным делам не всегда могут являться надлежащим ориентиром, поскольку в условиях континентального типа юридического мышления прецедентов, несмотря на их важность, недостаточно для вынесения судебных актов при наличии иной палитры фактических обстоятельств». Одной из «реперных» проблем российской судебной системы Бородин назвал «игнорирование правовых позиций ЕСПЧ». Например, анализ правоприменительной практики показывает, что при даче судебного разрешения на оперативное мероприятие – «прослушивание телефонных переговоров» – судами допускается множество нарушений. Это, в частности, формальный подход к оценке фактических оснований, отказ от изучения оперативной документации. «А порой случаются и вовсе сардонические казусы – текст судебного акта готовится оперативными сотрудниками до рассмотрения материала в суде. Это сильно бьет по гарантиям правовой защищенности граждан и значительно осложняет работу адвокатам», – заявил «НГ» советник ФПА. «Уверен, что апгрейд контрольных и проверочных механизмов необходим. Но подобные реформы – это лишь одна шхера в архипелаге необходимых мероприятий. Перелом ситуации возможен только путем комплексной терапии – от законодательных преобразований до укрепления правовой культуры населения и смены идеологической парадигмы в судейских рядах», – подчеркнул Бородин.

Автор: Екатерина Трифонова

Источник: Независимая газета, 20.05.2021