Россия выдает Беларуси ее граждан, обвиняемых по делам, связанным с протестами лета 2020 года. 9 сентября суд в Белгороде принял решение экстрадировать Вадима Дубойского, которого на родине обвиняют в том, что он "переместил на проезжую часть не менее трех скамеек". Адвокаты намерены обратиться в Европейский суд, чтобы остановить выдачу: Вадима уже били в изоляторе в августе 2020-го и ему снова грозят пытки, уверена защита.

Один из известных случаев – экстрадиция чемпиона мира по тайскому боксу Алексея Кудина, которого увезли в Беларусь несмотря на запрет ЕСПЧ и уже там приговорили к двум с половиной годам колонии общего режима. Правозащитникам из Московской Хельсинкской группы (МХГ) и комитета "Гражданское содействие" известно как минимум о десятке дел белорусов, которых пытаются вернуть на родину через экстрадицию или другие миграционные механизмы (запрет на въезд, депортация), а также похищают и выдавливают из России.

Корреспондентка издания "Настоящее время" поговорила с адвокатами и родственниками белорусов, которые уже много месяцев находятся в российских СИЗО и в любой момент ждут экстрадиции.

"Пытался сооружать баррикаду, подвинув мусорку". Андрей Казимиров в СИЗО "Медведь"

21-летнего Андрея Казимирова задержали в Бресте 13 августа. За три дня до этого, 10 августа, молодого человека ранили на мирной акции протеста: силовики выстрелили ему в ногу резиновой пулей. Мама Андрея вспоминает, как обзванивала отделения, пока искала сына: "Что вы, мамаша, кнопки мнете, может, он здесь под лучшим присмотром, чем под вашим?" – ответили в милиции.

В отделении Андрей провел двое суток. Вернулся избитый: "Все было синее".

"Он случайно попал в эту историю. Милиция стала стрелять резиновыми пулями в толпу, это его сподвигло подвинуть мусорную подставку для урны в сторону баррикады, в этот момент попал на камеру", – рассказывает адвокат Казимирова Илларион Васильев из коллегии "Малик и Партнеры".

В Ленинское РУВД Андрея привезли из магазина, где его задержали люди в штатском. В гараже отделения милиции, где уже было около 20 человек, поставили на пол на локти и колени. Стоящих на коленях людей сотрудники ОМОН били дубинками по спине. Из гаража выводили в "приемное отделение", снова били, на несколько часов ставили на колени. После этого – ИВС.

В камере у Андрея разошлась рана от резиновой пули, но помощь ему не оказывали. Зато четыре или пять раз допрашивали без адвоката разные силовики – от сотрудников милиции до КГБ. Как пишет правозащитный центр "Мемориал" о деле Казимирова, во время допросов его уже не били, но угрожали, что он никогда не выйдет. Силовики требовали от Андрея назвать тех, кто ему переводил деньги за участие в протесте, и не могли поверить, что никто не платит.

Перед освобождением у посиневшего от побоев Казимирова взяли письменное объяснение, что он не имеет претензий к сотрудникам милиции.

"Меня тут трясло всю. Вообще не рассказать. У него же рваная рана разошлась, начался сепсис. Нога распухла. Мы потом лечили эту ногу. Ни одна мазь не помогала, была занесена инфекция, и я уже другого боялась, что ногу могут отнять молодому парню. Обошлось, залечили", – рассказывает мама Андрея.

В сентябре 2020 года Казимиров уехал из Беларуси в Россию: "Испугался, решил выиграть время и переждать у друзей, чтобы все успокоилось", – объясняет его адвокат. А 5 ноября 2020 года белорусские следственные органы вынесли постановление о привлечении Андрея в качестве обвиняемого по статье о массовых беспорядках (часть 2 статьи 293 УК РБ) и объявили его в розыск.

"Конкретно о Казимирове [в постановлении] сказано, что он пытался сооружать баррикаду, подвинув мусорку. Статья тяжкая, могут дать до восьми лет", – комментирует обвинение адвокат.

В СМИ Андрея часто называют "антифашистом", но мама молодого человека говорит, что он не состоял в каком-то движении и не имел выраженной политической позиции. "Если бы он на самом деле был в движении каком-то, дома хотя бы шли разговоры об этом. Пусть не со мной – но я же слышу, о чем говорит мой ребенок. Я посмотрела историю ноутбука – абсолютно ничего, даже нет в соцсетях подписки на какое-то такое движение. Если человек увлекается чем-то, он этим горит, это сквозит в нем. Этого не было. Может, сунулся, поинтересовался, но не более".

Андрей Казимиров жил с мамой, занимался спортом: сначала много лет хоккеем на траве, потом – пляжным регби. Увлекся борьбой – занимал призовые места в панкратионе. Параллельно Андрей закончил технический колледж, в прошлом году поступил в польский университет на факультет "Организация туризма и отдыха". "Я, конечно, верю в своего сына, но не думала, что человек, не изучая польского языка, не занимаясь специально для того, чтобы поступить, просто берет и поступает. И после этого задержания мы понимали, что ему визу просто не выдадут. У меня был, конечно, страшный стресс. Сломана судьба. До сих пор не могу об этом спокойно говорить", – делится мама Андрея.

О своем решении уехать из Беларуси в Россию сын ей не сообщил, позвонил уже из Москвы. Они созванивались почти каждый день, но в январе 2021-го Андрей пропал.

"Зима и снегопады ужасные. У меня все самое плохое в голове: что где-нибудь убили, в канаву выкинули, ветвями закидали, снегом сверху запорошило, до весны уже ничего не найдут. И вот через две с половиной недели мне передают известия о том, что он в тюрьме".

14 января Казимирова задержали в Москве полицейские по запросу белорусских властей. На следующий день Перовский районный суд избрал ему меру пресечения – арест в СИЗО-4 "Медведь". 29 апреля 2021 года Генеральная прокуратура РФ одобрила экстрадицию Андрея Казимирова.

На подачу жалобы у защиты было 10 дней – но они выпали на майские праздники. "В это время документы и жалобы из СИЗО не выходят, адвокат вне зоны досягаемости, даже не знает о том, что решение вынесено. Но нам удалось узнать, у нас есть свои информаторы, и уже 6 мая мы подали жалобу с коллегой, чтобы экстрадиция сорвалась", – говорит адвокат Васильев.

Жалобы защита проиграла – российские кассационная и апелляционная инстанции решили, что Казимиров может быть выдан Беларуси. "За день до этого ЕСПЧ принял решение о применении правила 39 – запрета на выдачу, так как на территории Беларуси ему грозят пытки. Российские власти и прежде всего Генеральная прокуратура, которая сейчас представитель в ЕСПЧ, уведомлены о наличии этого правила", – говорит адвокат Казимирова.

Параллельно с этим еще в феврале Андрей вместе с защитником подали заявление о предоставлении ему временного убежища на территории России. "Формально Казимиров находится сейчас под защитой Конвенции ООН о беженцах: лицо, ищущее убежище, не может быть выдано. Мы намерены довести дело с убежищем до конца. Насколько это остановит Генпрокуратуру и насколько они будут внимательно относиться к решению ЕСПЧ, не знаю. Я призываю их к благоразумию в этом плане".

Сейчас Андрей Казимиров все еще в московском СИЗО. Мать с сыном переписываются, она переводит Андрею деньги на еду – и рада хотя бы такой возможности.

"Настроение у него всегда позитивное, он вообще такой позитивчик. Андрей очень развит всесторонне и начитан, он интересуется всеми направлениями, в том числе музыкой, искусством. Может поддержать разговор абсолютно на любую тему. Пишет мне: "Мама, я много читаю, еще больше, чем дома". Я говорю: "Только держись, не падай духом". Он отвечает: "Ты же знаешь, это не про меня. У нас здесь как в Париже, только потолки пониже".

Экстрадиция, депортация, выдавливание из страны: как Россия выдает белорусов

В России защитой граждан Беларуси, которых белорусские силовики просят выдать, совместно занимаются Московская Хельсинкская группа (МХГ) и комитет "Гражданское содействие". Сейчас у правозащитников в работе восемь таких дел.

Дина Мусина, руководитель проекта помощи белорусским беженцам комитета "Гражданское содействие", полагает, что уехавших из-за преследований из Беларуси в Россию могут быть сотни. Правозащитники поддерживают тесный контакт с белорусскими коллегами и диаспорой, от которых в том числе узнают о задержанных. Но не исключают, что далеко не все белорусы через них проходят, и те, кто не проходят, становятся "анонимными жертвами". Еще есть люди, которые "ушли на дно" и скрываются, – и их пока не задержали.

"Этот феномен состоит из нескольких частей, – руководитель правовых программ МХГ Роман Киселёв объясняет, какими способами белорусов принудительно перемещают из России обратно. – Это экстрадиционные процессы; это формальные депортации и выдворения через миграционные механизмы; выдавливание из страны – допустим, путем запрета на въезд активистам. И последний – это непосредственное похищение".

Если на человека в Беларуси есть уголовное дело, страна может объявить его в межгосударственный розыск – он действует на территории СНГ и регулируется международным договором, подписанным странами содружества.

Экстрадиционный процесс начинается так: сначала человека задерживают, далее прокурор начинает проверку, которая может занимать много времени. Он изучает материалы дела, соотносит с российским законодательством статьи, по которым обвиняют задержанного. Киселёв поясняет, что не при любом уголовном преступлении Россия обязана выдавать человека:

"Если Россия не признает то или иное действие преступлением, она не обязана выдавать. Или если совсем небольшой тяжести преступление – тоже не обязана выдавать. Кроме того, на России лежат международные обязательства по защите беженцев и прав человека. Если в стране существует смертная казнь, то, согласно положениям Европейской конвенции, Россия не может отправить человека в эту страну. В нашем случае [по этим статьям] смертной казни нет, но есть другие феномены – пытки, политическое преследование, дисфункция правовых институтов, судов, адвокатуры, правоохранительных органов", – перечисляет правозащитник.

Роман Киселёв рассказывает, как юристы на практике пытаются не допустить экстрадиции: "Когда мы узнаем дату заседания [суда] по второй инстанции, наша задача – быстро направить обращение в ЕСПЧ. Чтобы указать на то, что экстрадиция уже становится неминуемой, поэтому давайте, пожалуйста, нам 39-е правило. Таким образом ЕСПЧ может временно или на неопределенное время наложить запрет на выдачу или депортацию".

Как экстрадируют, выдавливают и похищают: истории выданных

• Андрей Прилуцкий из стачкома "Беларуськалия"

Дело Андрея Прилуцкого стало самым первым делом об экстрадиции из России. Его задержали в конце декабря 2020 года в аэропорту "Пулково" в Санкт-Петербурге. Прилуцкому вменяется статья 364 УК РБ – "Насилие в отношении сотрудников милиции", – по которой ему грозит до 6 лет лишения свободы. Андрей подал ходатайство о предоставлении статуса беженца в России, сейчас оно рассматривается одновременно с вопросом о его экстрадиции в Беларусь. 24 июня стало известно об освобождении Прилуцкого из СИЗО под обязательство о явке в суд.

• Боец ММА Алексей Кудин

Задержанный 3 января 2021 года боец ММА Алексей Кудин уже выдан Беларуси и приговорен к двум с половиной годам колонии общего режима. "По делу Кудина суд решил направить письмо в МИД, попросил его сообщить о ситуации с правами человека в Беларуси: как там вообще будут соблюдаться права Кудина в случае его выдачи. И мы получили ответ от МИДа просто фантастический: действительно, есть информация о пытках, политические преследования и все такое. "Но вообще, как известно, международные организации часто используются для того, чтобы вредить России. Поэтому нет оснований им доверять". Потрясающая логика", – пересказывает ответ российского министерства Роман Киселёв из МХГ.

• Спортсмен Евгений Шабалюк

В феврале 2021 года появилось еще одно дело – белорусского спортсмена Евгения Шабалюка. Летом 2020 года его задержали силовики в Бресте, избили и отпустили без протокола. После этого спортсмен уехал в Россию. Беларусь просит экстрадировать Шабалюка в рамках дела о сопротивлении милиционеру (статья 363 УК РБ) – до пяти лет колонии.

"Сейчас для нас дело Шабалюка значимое. 29 июля его выпустили из СИЗО-4, потому что максимальный срок ареста у него закончился. В этот же день его увезли в ОВД, оставили на ночь в отделении, адвоката не пустили. 30 июля ему вменили нарушение общественного порядка, сопряженное с неповиновением требованию представителя власти (часть 3 статья 21 КоАП). Якобы он не слушал полицейских и ругался матом. И, конечно, это абсолютно надуманные обвинения. Он вину не признал. Бабушкинский районный суд назначил штраф 2500 рублей. Проблема в том, что по закону две административки – и человек уже уезжает из России. И уже не будет важно, что мы будем оспаривать экстрадиционную процедуру", – говорит Дина Мусина из "Гражданского содействия".

Освобождение из СИЗО не сделало Евгения Шабалюка свободным человеком: по ходатайству прокуратуры суд запретил ему выходить из квартиры с 23:00 до 8:00, пользоваться почтой или телеграфом, находиться в местах массовых мероприятий, пользоваться общественным транспортом. 11 августа у спортсмена прошел суд первой инстанции по обжалованию решения Генпрокуратуры о выдаче Беларуси. Жалобу отклонили.

• Руслан Хазин и Лана Саванович: административные меры

Помимо экстрадиции правозащитникам известно около девяти историй, когда людям с белорусским гражданством, которые много лет жили в России, приходилось уехать из страны из-за административных мер. Дина Мусина приводит в пример Руслана Хазина, бывшего члена белорусской диаспоры в Санкт-Петербурге, и бывшую главу диаспоры в Москве Лану Саванович:

"У Ланы муж и несовершеннолетняя дочь – россияне. Она имеет полное право тут жить, ее нельзя разъединять с семьей. Она подала документы на вид на жительство в России (ВНЖ), приехала в Сахарово, где выдают все документы миграционные. У нее было уведомление о том, что ВНЖ готов. Но сотрудница центра сделала страшное лицо и сказала: "Ой, вам отказано по линии ФСБ". И она была вынуждена уехать. Сейчас она за пределами России и Беларуси".

Руслан Хазин также подал документы на ВНЖ, спустя какое-то время к нему на работу пришли силовики и сказали, что "нужно свою революцию делать в других местах". Хазину сообщили, что у него есть две недели на то, чтобы уехать. Сейчас он находится в Польше.

Роман Киселёв добавляет, что в качестве способа давления на белорусских активистов в России используют статью о нарушении миграционных правил: она применяется, например, в случае отсутствия у гражданина Беларуси временной регистрации в России или в том случае, если он по месту проживания фактически не проживает. "Но много ли вы людей знаете, которые действительно живут по месту регистрации? И активистов начали оформлять по этой статье с целью выдворить из России. Дела направляли в суд. На удивление, нам удавалось их защитить: они получали только штрафы по пять тысяч рублей, а выдворение им не давалось. После чего они выходили на свободу. Их дальше прессовали еще "эшники" (сотрудники подразделения МВД по борьбе с экстремизмом – центра "Э" – НВ), но от депортации на тот момент они были защищены. Из-за чего непонятно, это местная инициатива или это государственная политика".

• Похищение Александра Федуты и Юрася Зенковича

Пока правозащитникам известна только одна история похищения – это задержание сотрудниками КГБ Беларуси в Москве белорусского политолога Александра Федуты и белорусского адвоката из США Юрася Зенковича в апреле 2021 года.

"Просто приехали сотрудники КГБ, вместе с фээсбэшниками они организовали задержание двух белорусских оппозиционеров и доставление их одним днем в Минск. Что это было – непонятно с точки зрения правовых механизмов. Если это запрос иностранных служб, нужно запускать экстрадиционный процесс. Вы можете их задержать в России, но дальше должно происходить то же самое, что происходит в наших других делах. Но этого не произошло", – удивляется Киселёв. Правозащитники направили запросы в Генпрокуратуру и ФСБ, там сказали, что все было в рамках закона. Ведомство ссылалось на договор о сотрудничестве между Министерством безопасности РФ и КГБ Беларуси образца 1992 года – документ, которого нет в открытом доступе.

• Освобождение Николая Давидчика

Одной из главных побед правозащитников стало дело 36-летнего белорусского оппозиционера и блогера Николая Давидчика, который жил в Москве почти 20 лет. Его жена и малолетний сын – граждане России. Давидчик не был в Беларуси во время протестов, но администрировал телеграм-чат своего родного города Лида, где волонтеры и активисты помогали задержанным во время акций, собирали деньги на помощь их семьям, писали о мирных пикетах и маршах. В Беларуси Давидчика обвинили в грубом нарушении общественного порядка и направили запрос о его экстрадиции. В марте Николая задержали сотрудники ФСБ. Он провел полтора месяца в СИЗО, пока российская Генпрокуратура внезапно не отклонила запрос. После освобождения он уехал в Польшу.

"Романтичный путешественник" в СИЗО Белгорода. Вадим Дубойский

31-летнего Вадима Дубойского задержали в Бресте 11 августа 2020 года: на один митинг против результатов выборов он сходил без последствий, а со следующего не вернулся.

"Это был день, когда люди переметнулись из центра на восток, тогда еще Геннадия Шутова убили, в тот вечер. [Вадим] сказал маме, что будет где-то в центре, во дворах, с друзьями. Потом я узнала информацию через радио "Рация", что в центре все дворы в этих "черных человечках", – вспоминает сестра Вадима.

Брата не было несколько суток. "Мы его все это время искали. Потом когда интернет появился, увидели кадры, когда в спортзале мужчины сидели – и кровища по всему полу. Это, конечно, был шок. "Жах" по-белорусски".

По словам сестры, Дубойский вернулся страшно подавленным: "Весь в гематомах, в стрессе". Боялся идти снимать побои. "У него возник внутренний страх перед людьми в форме, он просто ушел в себя. Прятался в каких-то подвалах и гаражах. Я через общих знакомых узнавала об этом. Звонил мне, я ему говорила, мол, сходи в больницу. Он говорит: "Малая, я сейчас пойду в больницу, а они же за мной следят. Они меня упакуют". Он даже боялся в магазин идти. Вот такой степени у него был стресс", – делится сестра.

По рассказам Дубойского, вместе с ним в гаражах возле так называемого Дома правосудия в Бресте было еще семь человек. Всех били трое суток, а после заставили подписать документ, что они не имеют претензий: обещали, что если не подпишет, "останется здесь еще надолго".

Когда Вадим Дубойский все-таки получил в Брестской городской больнице справку о побоях (диагноз – "ушиб правого бедра и ушиб левой половины грудной клетки"), его задержали и увезли в Следственный комитет. Неделю продержали в ИВС, а потом дали справку, что он невыездной, рассказывает сестра. В середине осени Вадим уехал в Москву. Он хотел подать документы на временное убежище, но зимой в России начались задержания белорусов, и Дубойский решил не светиться, а попытать счастья в другом месте – перейти границу с Украиной. 11 апреля сестре Вадима позвонил капитан полиции приграничного поселка Красная Яруга и сообщил, что ее брата задержали пограничники из-за незаконного пересечения границы.

Объявленный на родине в розыск еще в марте 2021 года по делу об участии в массовых беспорядках (силовики вызывали на допросы его маму и просили опознать сына на видео), Вадим Дубовский вскоре оказался в СИЗО-3 Белгорода. Сестра Вадима вскоре связалась с МХГ, организация нашла для ее брата адвоката.

"Нам предъявлялись при избрании меры пресечения на судебных заседаниях только процессуальные документы. И везде просто в общих чертах цитируется статья – без конкретики, что именно он сделал", – говорит адвокат Вадима Денис Рева. Позже защитник получил из Генпрокуратуры постановление с описанием действий, которые якобы совершал Дубойский: во время участия "в массовых беспорядках" в Бресте "совместно с иными лицами переместил на проезжую часть не менее трех скамеек, участвуя тем самым в возведении баррикад", а также "разбивал тротуарную плитку". В результате этого "одному из сотрудников органов внутренних дел причинены легкие телесные повреждения, не менее двадцати пяти сотрудникам – побои".

"У нас такая позиция, что Вадим присутствовал на этих мирных акциях протеста, но приехал он туда с целью поддержать мирных протестующих. Вот этих действий, которые указываются, он не совершал. Да, присутствовал, стоял. Посмотрел – и уехал домой", – поясняет Рева.

Как и мама Андрея Казимирова, сестра Вадима Дубойского радуется возможности хотя бы отправлять электронные письма своему брату, получать ответ буквально через несколько дней и переводить деньги на продукты.

"Из России и Беларуси ему пишут письма, отправляют посылки и заказывают в магазине, даже деньги кладут на счет. Он обалдел, когда увидел, сколько денег у него на счету, заказал сразу в магазине 13 килограммов еды. Обрадовался. На фоне стресса весной опять были кожные проблемы, долго передавали ему лекарства – чуть ли не месяц. Пару раз написала через интернет письма, вроде продвинулось, начали выдавать через медперсонал".

Главный аргумент защиты Вадима – та самая справка, в которой описаны полученные в "Доме правосудия" побои. Если его подзащитный будет выдан, то будет подвергаться пыткам, уверен адвокат. Сейчас он обжалует решение Генпрокуратуры о выдаче Вадима. Жалоба будет рассмотрена в Белгородском областном суде 9 сентября. Если отклонят – защита попросит ЕСПЧ применить 39-е правило.

В СИЗО Вадим переболел коронавирусной инфекцией. Пишет, что его перевели в камеру с телевизором, и теперь можно "хоть какие-то новости смотреть". В письмах сестра старается держать его в курсе событий: "Я ему писала про Латыпова, который хотел самоубийством покончить в зале суда, про Верещагина Сергея, который в ИК-13 сейчас. Вадим просит всегда, чтобы я ему писала про ребят, которые в России. Вот про Кудина писала, про Андрея Казимирова, потому что он проходит по этой же статье. Недавно показала ему Марию Колесникову и Максима Знака. Мария танцевала и, как она говорила, с этой нелегитимной властью только нужно не бояться, не просить и смеяться над ними. Вот я ему тоже эту фразу написала, говорю: "Вадим, бери на вооружение". Я ему пишу, чтобы он готовился к любому исходу событий".

Она вспоминает, что Вадим не видел своего будущего в Беларуси. "Никогда не поддавался приказам от руководителей", когда видел несправедливость, то не мог этого терпеть. Мама Вадима описывает его как "романтичного путешественника, музыканта". Дубойский уезжал на какое-то время в Польшу, работал там водителем. Возил грузы в Амстердам и Париж, "кайфовал", работал, путешествовал, присылал родным фотографии с Северного моря. Сейчас он пишет сестре, что ждет не дождется, когда сможет сесть с гитарой и спеть песни, которые сочинил в СИЗО. Летом 2020 года, еще до начала выборов, Вадим приехал в Брест, чтобы решить вопросы с документами, после этого он планировал вернуться за границу.

Автор: Екатерина Мищук

Источник: Настоящее время, 9.09.2021