Смерть задержанных после октябрьской спецоперации показала, что власти Чечни продолжают репрессии по отношению к членам семей участников подполья, считает Игорь Каляпин. Внесудебные расправы над родственниками боевиков толкают их на путь радикализации, уверена Светлана Ганнушкина.

Как писал "Кавказский узел", 13 октября 2020 года в Октябрьском районе Грозного прошла спецоперация. Силовики заблокировали дом, в котором, по их данным, находились боевики. В перестрелке были убиты четыре предполагаемых боевика, погибли два силовика, один был ранен. После спецоперации были задержаны хозяин дома и две его жены, сообщил местный житель. На допросы, по сведениям от источников в силовых структурах, также доставлялись родственники убитых. "Новая газета" 5 января сообщила о смерти троих задержанных после спецоперации. По данным издания, одной из задержанных жен хозяина дома оказалась 14-летняя сирота из Дагестана, которая все еще находится в отделе полиции. Сведения о несовершеннолетней встревожили пользователей соцсетей. 

Согласно озвученным Рамзаном Кадыровым данным силовиков, предполагаемые боевики прибыли из-за границы и планировали в Чечне серию терактов. Глава Чечни в тот же день назвал имена убитых предполагаемых боевиков. Это, по его словам, 32-летний Майрбек Имамурзаев, 24-летний Магомед Цураев, 27-летний Магомед Магомедов и 28-летний Рамзан Муртазалиев. По словам Кадырова, силовики знали о боевиках заранее и готовились их поймать. "Помогли в определении местоположения террористов местные жители, которые вовремя сообщили о подозрительных лицах в одном из частных домовладений", – написал Кадыров в своем Telegram-канале в день спецоперации.             

Подобные события в Чечне, о которых сообщила "Новая газета", являются обычной практикой, сообщил корреспонденту "Кавказского узла" руководитель Комитета против пыток, лауреат премии Московской Хельсинкской группы Игорь Каляпин.

"К сожалению, руководство Чеченской Республики считает, что законы соблюдать не надо, судить никого не надо, доказывать чью-то вину не надо, можно вполне просто, руководствуясь "классовым чутьем", как говорили сто лет назад, кого-то пытать, кого-то убивать. В Чечне это сейчас является реальностью", – высказал Каляпин свое мнение.

По его словам, он сам знает о многих случаях в Чечне, описанных "Новой газетой". "Я могу привести десятки примеров, когда это работает именно так, когда людей казнят без суда и следствия, когда наказывают родственников, сжигают дома, выселяют без суда и следствия, более того делается это вопреки российскому закону, вопреки российской Конституции. Это делается явно при попустительстве наших федеральных властей, в частности, руководства правоохранительных органов", – заявил правозащитник.

Напомним, что вторая жена хозяина дома, в котором проходила октябрьская спецоперация, как выяснила "Новая газета", 14-летняя жительница Дагестана накануне Нового года была жива и уже почти три месяца содержалась на территории одного из отделов полиции Грозного. Сотрудник следственного управления по Чечне сообщил изданию, что с девушкой проводят следственные действия, так как она якобы дала признательные показания о своей причастности к чеченскому подполью.

Он отметил, что без заявления и без доверенности девушки или её родственников правозащитники не могут вмешаться и оказывать ей поддержку.

"Другое дело, что в этой ситуации интересы этой девушки должны защищать либо ее законные представители - опекуны, ее родственники ближайшие. Если родственники не хотят это делать или не справляются, то это должны делать органы опеки. У нас ровно для этого существуют органы опеки, которые должны защищать интересы несовершеннолетнего в таких вот необычных ситуациях. Но понятно, что в условиях Чеченской Республики это все не работает", – указал Каляпин.

Он также добавил, что необходимо участие педагога и психолога. "Они должны присутствовать, так как речь идет о допросе несовершеннолетней. Кроме того, еще и в такой ситуации, если там нет родственников, там должен обязательно присутствовать сотрудник прокуратуры. В любом другом регионе мы бы сейчас прокуратуру поставили на уши. Делать это в Чеченской Республике я просто смысла не вижу никакого, потому что ничего кроме лишнего стресса для 14-летней девушки не будет", – полагает Каляпин.

Такого рода действия властей по давлению на родственников и близких подозреваемых в участии в подполье типичны для Чечни, но при этом абсолютно бессмысленны, согласилась с предыдущим мнением глава Комитета "Гражданское содействие", лауреат премии Московской Хельсинкской группы  Светлана Ганнушкина.

"Потому что это ведет фактически к рекрутированию в боевики новых членов – больше ничего. Потому что кто-то уходит, когда убивают его брата, и следующий брат уходит следом, и двоюродный. Это цепная реакция. Тем более при кавказском менталитете, когда считается, что род ответственен за поступки одного человека, потому что род в целом обвиняют в том, что случилось с одним из его членов. Это примеры не единичные, это система", – считает она.

Чеченские власти своими незаконными репрессивными действиями содействуют пополнению рядов вооруженного подполья, поскольку незаконное насилие лишь играет на руку пропагандистам терроризма, ранее заявлял член совета Правозащитного центра "Мемориал", лауреат премии Московской Хельсинкской группы  Олег Орлов. С ним согласилась и правозащитница Светлана Ганнушкина. "Знаем много случаев, когда брата незаконно осуждают или убивают, а второй, третий или четвертый [уходит] в подполье. Иногда уходят в подполье, потому что боятся, что с ними поступят так же", – сообщила она.

Ганнушкина также подтвердила, что при следственных действиях с несовершеннолетней должны присутствовать её опекуны и представители органов опеки. Что касается, участия в деле правозащитников без заявления девушки или её семьи, то прокуратура, по её словам, должна принимать заявление о нарушении от любого лица.

"Это должно проверяться прокуратурой и соответствующими органами. Притом неважно, член ли это семьи. Это может быть нарушение, которое допускается правоохранительными органами, в ряде случаев это может быть уже преступление. И сообщения о нарушениях и преступлениях должны приниматься (прокуратурой) от кого угодно. Такие заявления должны подвергаться проверке", – сообщила Ганнушкина.

Вместе с тем без юридического основания в виде заявления от пострадавших правозащитники не могут активно участвовать в деле.

"Если доверенности нет, мы не можем требовать подробных данных, но мы можем требовать проверки. Но нам обычно отвечают, что не подтвердилась наша информация, хотя иногда мы имеем прямые доказательства, что это произошло", – заключила правозащитница.

Ранее эксперты заявляли, что предпосылкой того, что радикалы на Северном Кавказе могли активизироваться, стало сворачивание социальных программ по адаптации боевиков. "Одним из первых программой по адаптации боевиков занимался Юнус-Бек Евкуров – он сам ее вел, ходил к боевикам, разговаривал с ними лично. Эта политика принесла плоды – снизилось количество терактов, и Ингушетия показала, что демократичная политика в отношении оступившихся лиц оправдывает себя. К сожалению, сегодня такие программы не работают", – отметил в июле 2019 года член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев.

После октябрьской спецоперации в Грозном силовики похитили несколько человек, но их родственники не стали жаловаться, заявили в декабре авторы анонимного Telegram-канала 1Adat. Жители Чечни боятся писать жалобы и обращаться за правовой помощью, чем только вредят своим близким, заявили опрошенные "Кавказским узлом" правозащитники.

Источник: Кавказский узел, 7.01.2021